Розы мая - Страница 69

• Предыдущая
• 69 / 89
• Следующая

– Я был там, вы же знаете. Был там, когда она потеряла сестру. Бедняжка… Иногда думаю о своей сестре, и… Девочек нужно беречь и охранять.

– В данный момент никакой помощи от вас не требуется. Пожалуйста, уходите.

Клэр повышает голос.

– Мисс Прия…

Открываю журнал звонков, нахожу капитана полиции, вызываю. Ответ строго официальный, никаких «здравствуйте» или «добрый день».

– Капитан, это Прия Шравасти, и…

– Только не говорите, что вам опять досаждает Клэр, – рычит полицейский.

– Он у моей двери и отказывается уходить.

– Приношу извинения, мисс Шравасти. Я позабочусь, чтобы он вам не надоедал. – Пробормотав что-то вроде «ну я тебе задницу поджарю», капитан дает отбой.

Ханна в конце концов захлопывает дверь перед носом незваного гостя, закрывает ее на оба замка и, подумав, накидывает цепочку – не помешает.

– По-моему, он не совсем прав, что так зацикливается на тебе, – говорит она, возвращаясь в кресло, к вязанью.

– Вероятно, дело в особенном характере этого случая, – вздыхаю я. – Мерседес как-то объяснила мне его психологию. Если в жизни человека происходит что-то неладное, он может застопориться в чрезвычайной ситуации. Некоторые одержимы преступлением и думают лишь о том, как его раскрыть. Другие постоянно озабочены безопасностью семьи…

– В Бостоне было то же самое?

– Я ничего такого не помню, но если Клэр был в то время в Бостоне, это могло проявляться у него намного менее явственно.

– Если? – эхом отзывается Ханна.

– По словам Мерседес, вовсе не редкость, когда в расследование втискивается детектив-любитель. Она сейчас проверяет его биографию.

Ханна качает головой:

– Люди, конечно, чудны́е создания, но это, по-моему, уже чересчур.

Долго ждать Финнегана и Стерлинг не приходится. Финни выходит из машины не совсем уверенно и со слегка позеленевшим лицом. Сидящая за рулем Стерлинг пытается выглядеть скромницей, но гордость проступает изо всех ее пор.

– Поиграли с сиреной и мигалкой? – спрашиваю я.

Она самодовольно ухмыляется и тут же натягивает непроницаемую маску профессионала.

– Потеряли время из-за дорожной аварии; не хотелось заставлять вас ждать.

Финни картинно закатывает глаза и, повернувшись к Ханне, протягивает руку.

– Спасибо, что побыли с ней, мисс Рэндолф.

Она отвечает на рукопожатие.

– Мне остаться? На потом? Когда вы уедете?

– Вообще-то… – Он смотрит на меня. – Ваша мать просила привезти вас в Денвер, если, конечно, сами вы не против. Думаю, ей будет спокойнее, если она сама сможет присматривать за вами.

– Отлично. А вам, Ханна, огромное спасибо.

– Всегда пожалуйста. – Она коротко обнимает меня. – Береги себя.

Так, вместо «до свидания», всегда говорит ее дедушка, только он называет меня «мисс Прия». Как хорошо, что Клэр ничего в этом смысле не испортил! Кстати… Рассказываю Финни о визите полицейского, поднимаюсь в свою комнату, бросаю в сумку кое-какие вещи. Есть ли у мамы в офисе вай-фай, я не знаю, так что уроки как вариант не рассматриваю.

– Отключил камеру, а потом снова перекусил провода, – говорит Стерлинг, когда я спускаюсь.

– И что теперь?

– Сейчас мы отвезем вас к матери, – отвечает Финни. – А варианты защиты рассмотрим позже.

Варианты защиты в данном случае означают, что в течение дня компанию мне составляет Арчер, а на ночь в доме остается Стерлинг, и все молятся за то, чтобы начальник отдела Уорд не перекрыла финансирование. Формально все это проходит как личное одолжение, что само по себе чревато проблемами. Если что-то все-таки случится, агентам влетит по первое число.

Неделя растягивается в бесконечность, и это впечатление только усиливает постоянная ротация. От своего присутствия агенты освобождают нас только в рабочее время – считается, что мамин офис дает некоторую гарантию безопасности.

Я устраиваюсь в углу почти стерильно чистого кабинета и открываю лэптоп. Надо бы заняться уроками – пароль от локальной сети мама мне дала, – но вместо этого я просматриваю фотографии из церкви, которую показали Ганни и Ханна. Чудесный выдался денек, а интересные окна стали приятным бонусом. Сцены писались прямо на стеклянных панелях полупрозрачной краской, но свет, просачиваясь сквозь стекло, менял их удивительным образом.

Женщина, выполняющая обязанности церковного старосты – лет ей побольше, чем Ганни, – знала историю каждого окна и имя каждого жертвователя. Когда я упомянула, что интересуюсь окнами, она дала мне карточку с описанием крошечной часовни, находящейся примерно в часе езды от города.

– Некоторые говорят, что Бог дал нам творческий талант, чтобы мы могли прославлять его, – с улыбкой сказала она. – Любуясь окнами в часовне Шайло, в это легко поверить.

Сильно сомневаюсь, что когда-нибудь доберусь туда.

Со вздохом разочарования опускаю крышку лэптопа. Думала, фотографии меня взбодрят, а получилось наоборот. Сую руку в сумку и достаю письмо, попавшее в наш почтовый ящик. На конверте – аккуратный почерк Инары.

Дорогая Прия,

Десмонд Макинтош умер. Мертв уже почти месяц, а я никак не разберусь в своих чувствах. Все считают, что я должна быть в печали, потому что мы были «обреченными любовниками». Такую чушь несут обычно люди, не вполне понимающие истинный смысл выражения.

Или они думают, что я должна быть счастлива, потому что «эй, вы только посмотрите, один из моих мучителей покончил с собой»; словно, видя, как обрывают свою жизнь девушки, я должна преисполниться радости из-за того, что та же участь постигла и его.