Розы мая - Страница 65

Включаю подключенный к камере монитор. Так и есть. Клэр стоит на крыльце, шляпа в руке. Акцент определенно техасский. Отвечать ему я ни в коей мере не собираюсь, а представившейся возможностью пользуюсь, чтобы понаблюдать за ним. Лет, наверное, за сорок. Лицо усталое, ничем не примечательное. Пытаюсь вспомнить, не мелькало ли оно среди лиц полицейских на месте убийства Чави. Что-то смутно знакомое есть, но с чем-то конкретным оно не связано. Если Лэндон не вызывал вообще никаких отголосков, то Клэр не пробуждает мгновенного яркого воспоминания.

– Если вы дома, мисс Прия, – повысив голос, говорит он через дверь, – то я хочу извиниться за вчерашнее. Загляну как-нибудь в другой день.

День извинений.

Теперь у мамы есть контактная информация для Хэмилтона. Я отправляю ей сообщение о визите Клэра. Почему он пришел один, без напарника, в дом, где ожидал застать только несовершеннолетнюю девушку? Одно дело, когда так поступает Эддисон – он свой, почти член семьи, и чтобы стать своим, ему потребовались годы. Может быть, учитывая все происходящее, у меня паранойя, но появление здесь Клэра мне совсем не нравится.

Мама присылает три ряда огненных эмоджи.

Ее зовут Чави Шравасти, и таких, как она, больше нет.

Когда ты видишь ее в первый раз, она рисует лица на весеннем фестивале. Прошли годы, но ты до сих пор помнишь двуличие, лживость и зло Ли Кларк. Какой милой скромницей казалась дочь проповедника, однако то была лишь маска, скрывавшая ее истинную сущность.

Но в Чави есть что-то другое. Она смеется и шутит с детьми, и изводит взрослых до такой степени, что они позволяют ей раскрашивать их лица. Она талантлива, и обычные карнавальные символы превращаются у нее в маски, детально проработанные портреты. Как большинство девочек – и многие из мальчиков, – она носит на темных волосах корону из крохотных матерчатых роз.

Ты не уверен, что понимаешь ее. Она дружелюбна, но не флиртует с парнями и мужчинами, лезущими из кожи вон, чтобы заслужить ее внимание. Судя по поведению, она хорошая девочка, но ее внешность… ярко-красные ленты в волосах, белые, золотистые и черные полосы на лице, бросающиеся в глаза губы… В носу и между глаз яркие блестки…

Потом появляется ее сестра, нескладный худющий ребенок с открытой улыбкой и звонким смехом. В волосах у нее тоже ниточки лент, только не ярких, а темно-синих, и макияж ее приглушеннее и мягче, и губы более сдержанного оттенка розового. Вполне уместно для девочки ее возраста. Заинтригованный, ты оглядываешься в поисках их родителей. Найти их нетрудно; в этом квартале люди с такой смуглой кожей бросаются в глаза. В волосах у матери никаких украшений, но даже издалека ты видишь ее темно-красные губы, золотое кольцо в нижней губе и искрящиеся кристаллики в носу и между глаз.

Какой-то мальчишка сменяет Чави у столика с красками, и девочки, взявшись за руки, смеясь и пританцовывая, убегают. Ты следуешь за ними, наблюдаешь как зачарованный издалека. Даже после перерыва, когда все возвращаются на свои места, девочки не теряют друг дружку из вида, постоянно переглядываются, обмениваются улыбками. Чави такая хорошая сестра… Наблюдая за ними две недели, замечаешь, что Прия – ты наконец-то узнал имя младшей – все фотографирует, а Чави постоянно рисует. У каждой свой круг общения, но ты никогда еще не видел сестер, которые с такой радостью проводили бы время вместе.

Прия не замечает тебя, но Чави…

Чави замечает, и ты не знаешь, что делать. Ты привык оставаться незамеченным, но она смотрит на тебя каждый раз, когда ты неподалеку от нее или ее сестры. И это совершенно необычно. У Чави истинно творческая душа, способная замечать то, что пропускают другие.

Ты устраиваешь так, чтобы она видела тебя у небольшого каменного строения, которое то ли было церковью, то ли снова ею будет. Церковь в лимбе, в этом есть что-то забавное, ведь правда?

Ты на празднике по случаю дня рождения. Веселится едва ли не весь квартал, повсюду цветы, настоящие, расцветшие вокруг серой церквушки и в любовно обустроенных клумбах, и искусственные, шелковые и пластмассовые на головах у большинства. Девочки Шравасти тоже здесь – в летних платьях и открытых кофточках, бегают босые по весенней траве.

Милая Прия, с белыми розочками в темных волосах.

Живая, пылкая Чави, с желтыми хризантемами, почти такими же яркими, как и ее улыбка.

Гуляние в субботу, но ты наблюдаешь за ними и в воскресенье, когда семья празднует вместе. Они уходят и возвращаются. Прия трогает нос с новым пирсингом. Вообще-то такие вещи не в твоем вкусе, но с ней вся семья, а значит, для них это что-то значит.

В понедельник, следуя за сестрами в школу, ты слышишь, как Чави напоминает Прие, что не сможет встретить ее после занятий. Ты провожаешь Прию сам, идя за ней на безопасном расстоянии. Шравасти живут в спокойном районе, богатом пригороде, где люди знают друг друга и готовы присмотреть за детьми и помочь при необходимости. Но ты-то лучше многих знаешь, как трудно распознать зло, даже если оно таится на виду.

После встречи в клубе Прия сразу же возвращается домой, останавливаясь по пути только для того, чтобы перекинуться парой слов с соседями.

Ты гордишься ею. Такая хорошая дочь.

Такая хорошая сестренка.

Вечером Чави идет в церковь, такая пылкая, страстная, полная любви к сестре… Ты уже почти не хочешь ее убивать, не хочешь отбирать ее у Прии, но осенью Чави уезжает в колледж, а ты видел, что колледж может делать с людьми, как он пожирает хороших девочек, оставляя только шелуху.