Розы мая - Страница 27

Они все в конференц-зале, ждут ответ из денверского отделения. Эддисон в футболке с пятнами от пота и тренировочных брюках, ветровка брошена на спинку стула. Вик в джинсах, более непритязательных, чем обычно, но заляпанную краской фланелевую рубашку сменил на чистую поло буквально за пару минут до появления в офисе. Рамирес…

Черт, ей можно посочувствовать. Она совершенно явно была на свидании, пусть даже и дневном, когда позвонил Вик. Должно быть, и волосы завила – видно, что естественная волнистость сражается с аккуратными завитками, – и платье надела, и туфельки на шпильках, которые никогда не носит на работе, даже если в этот день им положено лишь заниматься бумажной работой да отвечать на телефонные звонки. Впрочем, жаловаться Рамирес не стала и вообще не упомянула о сорванном свидании – сорванном, может быть, лишь из-за чересчур тревожной реакции Эддисона.

Пожалуйста, пусть это он, обжегшись на молоке, дует на воду.

Телефонная консоль на середине стола пронзительно звонит. Вик наклоняется, тычет пальцем в кнопку.

– Хановериан.

– Вик, это Финни. Они в порядке. Немного потрясены, чуточку раздражены, если я правильно понял, но в порядке.

Все трое облегченно выдыхают. Конечно, они в порядке. Угрозы еще нет, есть только возможность таковой. И, если подумать как следует, не приходится удивляться, что мать с дочерью немного раздражены.

– На что это похоже? – спрашивает Вик. Он хорошо знаком с Финни, когда-то они были напарниками. Эддисон об этом не знал, но как только Шравасти сообщили, что переезжают в Хантингтон, Хановериан ввел в курс дела Такаси Финнегана, имея в виду, чтобы рядом был кто-то, кто может помочь, если понадобится.

Теперь ясно, что такого поворота никто не предвидел.

– Карточка чистая, отпечатков нет. На оберточной бумаге, с внешней стороны, тоже ничего, – докладывает другой агент. – Сейчас бумагу развернули и исследуют в лаборатории. Цветы могли прийти откуда угодно: от флориста, из бакалейного, из частной оранжереи, другого города – кто знает. Проверь почту, там фото ее дневников.

Рамирес разворачивает свой лэптоп к Вику. Эддисон обходит стол и наклоняется к экрану. Фотография загружается.

– Вот дерьмо, она не шутила, – бормочет он. Видеть столько тетрадей в одном месте ему еще не приходилось.

– И это только ее, – говорит Финни, и даже Вик тихонько присвистывает. – Дневники сестры сложены отдельно.

– То есть списка других цветов, которые она получала, у тебя нет, – делает вывод Вик.

– Нет, но она приводит дневники в порядок. Уж и не знаю как. Все тетради выглядят по-разному, никаких ярлычков я не видел. Дат тоже нет, кроме первой для каждого года.

– Датирована не каждая тетрадь?

– Нет, только те, где начинается новый год.

– Мы можем поставить камеру над входной дверью? – спрашивает Рамирес и трогает ручку, но тут же смотрит на Эддисона и кладет руку на колено.

– Мисс Шравасти придется обратиться за разрешением. Домом владеет и сдает в краткосрочную аренду ее компания. Для внесения каких-либо изменений требуется согласие собственника. Пока в доме имеется стандартная система с датчиками на окнах и двери. Начнут пользоваться ею.

– Начнут? – эхом отзывается Вик.

– Они живут в районе с низким уровнем преступности. Люди там чувствуют себя в безопасности и вполне довольствуются замками. У меня есть сотрудник из Хантингтона – попрошу его зайти к Шравасти и подключить систему. Он же поможет с установкой камеры, если они получат разрешение.

Хановериан откашливается в руку.

– Будь осторожен, когда обратишься с этим предложением к Дешани.

– Уже обратился, – усмехается Финни. – Арчер, пока учился в колледже, работал в «Гик скуод». Любую систему устанавливает быстрее, чем другие прочитывают до конца инструкцию. Ты сам говорил, что Шравасти прошли через ад и все еще держатся. Склонен полагать, они на многое способны. – Агенты в Куантико слышат щелканье клавиш, короткий звонок, извещающий о поступившем сообщении. – В следующий раз, когда пойдет к шахматистам, Прия постарается сделать снимок того парня, что к ней привязался. А мы его сразу проверим. Надеюсь, выясним фамилию и соберем кое-какие сведения.

– Посмотри, не бывал ли он поблизости от Сан-Диего, – сухо говорит Вик, и Финни усмехается.

– Мозги у твоих дам работают. Впечатляет.

Хановериан улыбается и качает головой.

– Пожар они не устроят, но поплясать вокруг огня, чтобы погреться, не откажутся.

– Дешани и пожар устроит, – в унисон поправляют его Эддисон и Рамирес.

Праведное негодование их напарника тонет в очередном приступе астматического смеха из громкоговорителя.

– Знаешь, у меня такое же впечатление. Страшная женщина, и она это знает.

Потерев ладонями щеки и лоб, Эддисон опускается наконец в офисное кресло. Соленый пот, выступивший после долгой пробежки, въелся в кожу, и лицо раздражающе зудит.

– Тебе нужно, однако, кое-что знать. – Финни переходит на серьезный тон.

Вик тяжело вздыхает.

– После этой фразы ничего хорошего уже не бывает.

– Разумеется, не бывает, поэтому я и использую ее как предупреждение. – В громкоговорителе шуршит бумага.

– Ладно, выкладывай поживее.

– Сегодня я ввел мяч в игру, потому что воскресенье и спрашивать разрешения не понадобилось, но завтра мне влетит по первое число и дорогу нам серьезно перекроют.

– Почему?

– Я, случайно, не упоминал, что у нас несколько недель назад сменили шефа отдела?

– Какое отношение…

– Это Марта Уорд.

– Вот дерьмо.

Эддисон и Рамирес вопросительно смотрят на старшего напарника. Ругается Вик далеко не каждый день, даже на работе, – просто перестал, когда дочери подросли и стали, в своей детской невинности, повторять всякие интересные слова.